Аромат страсти  - Елена Кароль

Горе требовалось заесть чем-нибудь вкусным.

И плевать, что в разгаре рабочий день! Вот как оборудуют рабочее место, так и будем говорить о прогулах! А пока я… Пациентов изучаю, вот! Осматриваю, ставлю предварительные диагнозы, а если кое-кто будет возражать, то и до ручной диагностики дойду!

До полной потери контроля злилась я редко, от рождения обладая типично взрывным, но отходчивым и веселым суккубьим характером, но сейчас все никак не могла отойти от беспочвенных обвинений шефа. Как у него только язык повернулся, а? Я ж к нему всей душой!

И не только!

А он?

Третья порция суфле потихоньку подходила к концу, когда уровень моей обиды и кровожадности постепенно начал снижаться, и к работе мозга подключился разум. Бабуля всегда говорила, что умом и рассудительностью я пошла в нее, и не упускала случая похвалить, когда я проявляла это на всевозможных школьных мероприятиях, да и просто в жизни. Она вообще предпочитала разностороннее развитие, никогда не зацикливаясь на чем-то одном, и в детстве поддерживала меня практически во всех начинаниях, приговаривая, что поиск себя — дело долгое, хлопотное, но необходимое, а во взрослой жизни и вовсе ключевое. И я искала. Театральный кружок, кулинарные курсы, швейные… Даже на шахматы ходила и в клуб любителей метательного оружия!

Эх, славное было время…

Я никогда ни о чем не жалела, а если такое случалось, то на помощь всегда приходила мудрая бабуля. Иногда сочувствовала, позволяя выплакаться на своей груди, иногда отчитывала, не щадя моих и без того потрепанных чувств, но неизменно помогала разобрать ошибки и извлечь из произошедшего урок. Два года назад бабули не стало, но она, как чувствовала, подготовила меня к этому печальному событию. И в люди вывела, и завещание составила, и даже беседы по этому поводу не раз затевала, прямо запрещая горевать и плакать на ее похоронах.

«Выпей текилы и трахни горячего парня за меня, детка, — слово в слово значилось в завещании. — Я прожила славную жизнь, не порти ее послевкусие горечью слез».

И я не портила. Если уж вспоминала, то всегда с теплом и благодарностью. Вот и сейчас, думая об Эдрише и о том, какую бестактность он выдал, я припоминала жизненные бабулины наставления и на ощупь подбиралась к первоистокам данного поведения хайда. На ощупь — мой конек! Не зря нарабатывала тысячи часов практики еще во время обучения — в этом я стала отменным специалистом.

И поэтому обязательно выясню, какая венерианская вошь его укусила и за какое интимное место. На что угодно готова спорить, что не обошлось без настойчивого внимания медвежьей матушки. Что он ей задолжал? Банально внуков или что посерьезнее? А происки конкурентов? Неужели на этой станции есть хоть что-то ценнее меня? Вот уж ни за что в это не поверю! Да она не развалилась до сих пор лишь потому, что тут алкоголь и шлюхи дешевле, чем где-нибудь в радиусе пяти ближайших парсек!

Но вот уже и четвертое суфле подошло к концу, а я так и не решила, как же мне быть дальше. Уволиться не позволит жаба с пятью миллионами кредитов в выпученных глазах; сделать вид, что ничего не было, — гордость. Остается занять позицию невинно оскорбленной, но при этом не забывать об исполнении непосредственных обязанностей. Пусть сам локти кусает и только мечтает о том дне, когда я снова улыбнусь ему тепло и искренне.

Приняв это решение, я почувствовала себя намного лучше и уже не уныло, а в предвкушении нового знакомства и великих открытий отправилась на поиски своих фельдшеров. Потому что не могут быть серыми и скучными работающие в паре вампир и таурин.

Периодически поглядывая на карту станции, развернутую на коммуникаторе на полную мощь, я постепенно поднялась на два уровня туда, где проживал персонал станции, и повернула налево. Направо и уровнем ниже шли бараки рабочих и их бригадиров, куда я поостереглась заглядывать даже мельком без сопровождения, а вот слева начинались как раз нужные мне апартаменты. Из той же карты я уже знала, что большинство апартаментов для сотрудников административного состава представляли собой сдвоенные боксы с общей кухней и санузлом. Изначально боксы были рассчитаны на одного-двоих, но, учитывая перенаселение станции, большинство боксов нижнего уровня давно были переделаны под бараки на пятерых, а то и десятерых рабочих. На верхнем же уровне все обстояло по-прежнему, и, зайдя в список закрепленных за сотрудниками комнат, я без труда узнала, что за Лу и Муаранау числятся апартаменты с номером Д-17а и Д-176.

А вот и они.

Привычной кнопки звонка я не нашла, так что пришлось стучать, уповая на то, что хоть кто-то из медиков дома. Ведь если рассудить здраво, то где им еще быть? Утром я особенно не расспрашивала, но все равно узнала, что из-за непригодности и неприглядности медблока прием пациентов шел у фельдшеров прямо на дому. Как и чем они лечили обратившихся, так и осталось для меня загадкой.

Дверь мне открыли довольно быстро, даже не пришлось стучать повторно. Но вот ароматы, встретившие меня густым облаком вместе с одним из хозяев апартаментов, сбили с толку секунд на десять. А может, и все пятнадцать. В итоге я глупо стояла с широко распахнутыми глазами и еще глупее молча открывала и закрывала рот. В конце концов все же выдала:

— Яблочный самогон?!

Настороженный взгляд встретившего меня Лу Донга потеплел на градус, а за его спиной горой возник Муар и одобрительно пробасил:

— Док знает толк в самогоне? А что на пороге стоим? Проходите, не стесняйтесь. Вы к нам по делу или так…

И неожиданно цепким взглядом прошелся по пакетам с покупками в моих руках, а затем и по фигуре. Но что странно — без какого-либо мужского интереса, а скорее с подозрением.

И неудивительно! Если они действительно гонят в своих комнатах самогон, и не абы какой, а качественный напиток тройной очистки, то тут впору не в гости приглашать, а пароли спрашивать! Я не сильна в межгалактическом праве, но что-то мне подсказывает, что подобная деятельность не совсем законна.

— И по делу и так, — улыбнулась я пошире и поглупее. — А вообще, хотела просто поближе познакомиться и узнать, как вы до сих пор не уволились с таким-то начальством и медблоком.

— А смысл увольняться? — подал голос Лу Донг, жестом предлагая мне пройти на кухню. Говорил вампир очень мягко, с незнакомым акцентом, забавно растягивая гласные и слегка приглушая шипящие. — Жилье есть, зарплату платят вовремя. Времени вот только много свободного.

— Поэтому и варим, — весомо пробасил Муар, с гордостью обращая мое внимание на гигантскую самогонную установку, занявшую большую часть кухни. — Док, вы не думайте, мы сами-то непьющие. Просто скучно тут бывает, хоть вой. А так вроде развлечение. Ну и доход, естественно. Хотите попробовать?

— Да я как бы тоже непьющая, — попыталась я отнекиваться, но по хмуро сдвинутым бровям таурина поняла, что выбрала неверную позицию. — Хотя давайте! Судя по аромату, сегодня у вас кальвадос?

И без задержки одним махом выпила все, что мне вручили. Сто пятьдесят грамм чистейшего яблочного самогона.